Ещё вариант новейшей истории
Русское раздвоение
После драматических событий на Украине и в преддверии стремительно приближающегося 2008 года в политической жизни России стала явно обозначаться картина нового расклада сил и новой модели противостояния. Россия-1, Россия Путина, «вертикали власти», специфической помеси «семейных» с «питерскими», «русского патриотизма» с «гайдаровской экономикой», православных банкиров с неправославными олигархами, и Россия-2, «Россия оранжевая», с смутным профилем Березовского и яркими повязками НБП, со свитером Ходорковского и «Микки Маусом и Колхозницей» из галереи Гельмана.
«Оранжевая Россия», Россия-2, конечно же, не противоположный полюс путинской России, ее завязь появилась не в боях и не в идеологических центрах, с ясной волей и четкой ориентацией. Она стала давать о себе знать по мере того, как размывался образ России Первой, преобладающей, официальной – ее породили колебания Кремля, неуверенность в своей правоте, облаченная в форму упрямства, и отсутствие ясной идеи, едва-едва закамуфлированное под «политику прагматизма». Россия-2 пока также неопределенна и также эфемерна как Россия-1, между ними нет оформленных противоречий, по всей линии конфликта они перетекают одна в другую – идет обмен кадрами, тезисами, стратегиями, лозунгам. Пока их траектории еще переплетены друг с другом, но все же начинают постепенно расходиться. И где-то впереди – в прогнозируемом будущем, в критической точке 2008 года – они прочерчиваются как две по-настоящему противоположные позиции, между которыми баррикады.
Любопытно наблюдать эти две России именно сегодня, в их смутной оппозиции, в их неясном противостоянии, в первой волне нервного напряжения, отрывистых жестов и предварительных истерик, обнаруживающих начало нового процесса, которому скорее всего суждено стать содержанием ближайшей политической истории России.
Давайте приглядимся к ним повнимательнее, стараясь уже сейчас различить спектры возможных сценариев, которые вот-вот начнут осуществляться.
Фантом-Россия
Россия-1 – это путинская формула. Она была найдена в тот момент, когда предшествующая ей ельцинская Россия подошла вплотную к политическому и личностному кризису верховной власти. Ельцин не мог править психологически, олигархи не могли более продолжать свои усобные войны с использованием всех доступных политических и медийных средств. Одичание в обществе, насильно затягиваемом в западнический либерализм, достигло угрожающего состояния. Путин своим появлением снял основные проблемы. Именно снял, а не решил, переведя все процессы в иную плоскость. Корень этих проблем предпутинского периода заключался в полной противоположности интересов и ментальности нуворишеских компрадорских элит и патриотично настроенных и социально (патерналистски) ориентированных народных масс.
Путин был приведен к власти консенсусом ельцинской элиты – либерал-демократами, олигархами, медиамагнатами, одним словом «семьей». Но вместе с тем, политическое оформление его прихода было шагом в сторону широких масс, ответом на их запрос. В Путине интуицией какого-то политтехнологического гения была распознана точка тотального компромисса ельцинского общества – точка, где элиты и массы полностью уравновешивали друг друга, место гробового штиля в центре тайфуна. Путин удовлетворял элиты (либерализм, демократия) и массы (патриотизм, сильная рука) одновременно. И это одновременное удовлетворение – «когда лев возлег рядом с агнцем» – породило Россию-1.
Все 4 года (первый срок) общество – кроме крайних маргинальных элементов – наслаждалось эффектом «замирения». Это наслаждение воплотилось в рейтинг. Общество показывало тем самым: «мы предпочитаем, чтобы кнопка паузы оставалась в таком же нажатом положении, противоречия ельцинского периода мы выносить более не в состоянии». С содержательной точки зрения, Россия-1 – это стоп-кадр, заморозка всех ритмов и энергий, которые бушевали в 90-е, расшатывая страну, терзая людей, сотрясая души.
Строго выдерживая правила, сам Путин выступал как осторожный садовник, тщательно перемешивая лабораторный виртуальный патриотизм с стыдливо прикрытым и несколько непоследовательным либеральным реформаторством. В этом стиле правления было что-то скромно-региональное, далеко не имперское, аккуратистское, пунктуальное, интуитивно стремящееся уйти от всего масштабного, радикального, буйного и безумного, от всего собственно российского, русского – «от края до края».
Самое важное: компромисс не был синтезом (вряд ли такой синтез вообще возможен), он ускользал от острых формулировок, затушевывал все, что выделялось энергией, идеей или настырной волей. Элиты продолжали делать свое черное дело – «пилили», «разводили», «откатывали». Массы же спокойно деградировали, под «Петросяна», поллитру и уютные патриотические трюизмы. Все, что провозглашалось, не выполнялось. А все, что не выполнялось, не замечалось.
Проблемы с Россией-1 начались в 2004, ровно посредине 8-летнего цикла. Этому множество причин – внутренних и внешних. Со стороны кажется, что Путину просто перестало везти. Наверное, это так, он почему ровно посредине срока? Если нечто происходит по вполне определенному логичному расписанию, значит, в этом есть какая-то закономерность. С нашей точки зрения, ответ один – отдохнули. Отдохнули достаточно для того, чтобы посмотреть вперед и понять, что второй срок уже не может быть подаренными каникулами с отложенными делами. Впереди и вокруг замаячили какие-то тревожащие тени, темные знаки – теракты, катастрофы, монетизация, лицо Ющенко. И все эта череда совпала по времени с усилением давления на Россию внешнего (американского) фактора, что уж точно является системным, а не случайным – американцы строят мировую империю и делают это за наш счет, ни на мгновение не отступая от графика, чтобы мы ни творили.
Эпоха стоп-кадра завершилась в момент инаугурации Путина на второй срок и ознаменовалась взрывом Ахмада Кадырова. Дальше все пошло кувырком. Россия-1 должна была превращаться во что-то иное, отпуск завершился. Именно в этом 2004 году требовались первые реальные шаги Путина, он был должен предложить обществу образ будущего и сделать это с умом и волей. Он должен был определиться, и тем самым – демиургическим жестом – структурировать Россию-1 через предлагаемый проект. Кого-то он оттолкнул бы, кого-то привлек. Но повестка дня на 2004-2008 годы – а то и дальше - была бы сформирована. Эта повестка могла бы быть теоретически различной: Путин свободен был выбирать разные приоритеты и даже разные сочетания этих приоритетов, но в любом случае это требовало серьезной работы ума и напряжения суверенной воли. Но этого в 2004 г. не последовало. Все осталось, как было. Ситуация же изменилась настолько глубоко и качественно, что сдвиг произошел сам собой. Этот сдвиг пока еще не улавливает прямолинейная социология, но он, безусловно, есть. Его смысл в том, что отпуск незаметно стал перерастать в хронические прогулы, а заслуженный и необходимый отдых – во вредный саботаж.
Перемены в Администрации и Правительстве в 2004 не затронули сути ситуации, оказались косметикой. А должны были – обязаны были – затронуть. Так и появилась уже нынешняя Россия-1, сквозь которую – пятно за пятном – стала проступать Россия-2.
Оранжевая Россия
«Оранжевая Россия» в зачатке оформилась в период украинских событий. Они было переломными. Путин в этой ситуации пошел в сторону патриотизма и державной геополитики, причем в нескольких вопросах переступив определенную черту. Это, видимо, была слабая и неуверенная попытка предложить – уже всерьез – патриотическую повестку дня. «Все для России! Все во имя России!» Это почти все бы приняли и по своему поняли. Это было бы то, что надо…
Но вопиюще неадекватный выбор методов, неквалифицированный кадровый корпус, брошенный в Киев, полная политическая беспомощность сразу же показали, что содержательной базы за этим курсом нет и в помине. В первые 4 года ее, как выяснилось, никто не готовил, и сложнейшая битва за Украину была доверена первой попавшейся под руку околокремлевской команде циничных «технологов», заведомо способной только к «распилам», «разводкам» и «прокрутке кино». Конечно, и на сей раз могло пронести, но не пронесло. Это было «чисто конкретное» поражение, наступившее вслед за «чисто конкретным» действием, которое уже нельзя было толковать двойственно.
«Чисто конкретное» действие обнаружило содержательную беспомощность России-1. А «чисто конкретное» поражение создало первую политически ощутимую территорию для формирования альтернативной повестки дня. Есть тезис, есть и антитезис. Так в палатках Майдана Незалежности появилась впервые Россия-2, окрашенная в оранжевые цвета. Процесс пошел и нацелился на 2008 год.
Что такое Россия-2? Ничего особенно нового: просто отлежавшаяся на бермудских пляжах и накатавшаяся на лыжне Крушевеля старая ельцинская Россия. Не стоит забывать, в отличие от Украины в России уже была одна «оранжевая Революция» – в 1991 году, и ельцинское правление было выкрашено именно в этот цвет. Даже физиогномические дефекты у Ельцина и Ющенко неуловимо похожи – лица каменные, самодовольные, злые и без эмоций.
«Оранжевая Россия» – это те же олигархи, изгнанные, посаженные, равноудаленные, припугнутые, но в целом сохранившие резистентность и бодрость духа; это городская космополитическая интеллигенция, которая полностью лишена ответственности и способна только разрушать и осмеивать; это журналисты, с вечно раздвоенным сознанием внешнего наблюдателя истории без возможности в ней реально участвовать; это правозащитники, либерал-реформаторы, но также и конформистские зубатые чиновники, исполняющие любую волю любого верха, одним словом, это примороженная и оттаивающая сейчас все та же разнузданная компрадорская элита и обслуживающая ее пишущая братия – эксперты, пиарщики, технологи. Элиты уходят к «оранжевым» от России-1 почти по графику – пересидев под крылом Путина узкий момент политической истории и утихомирив массы, они ясно осознают, что можно все начинать сначала – силы восстановились и аппетиты подросли.
Массы же, напротив, отворачиваются – точнее отвернутся в ближайшем будущем – по другой логике: их не удовлетворяет более фантомность России-1, призрачность Государства, игровой, несерьезный характер «вертикали». Массам чужды «оранжевые» по идеологии, но они постепенно отзовут энергию доверия и от России-1. Замыкаясь все более себе и разочаровавшись в режиме, они будут освобождать место для любых – пусть прагматически запущенных и эфемерных – контрпроектов. Поняв, что державная мобилизация была фиктивной, они окончательно плюнут на все. И в нужный момент, когда придет критическая точка, их никто не сможет разбудить и даже найти – их просто не окажется на рабочем месте.
Я не думаю, что «оранжевым» удастся мобилизовать массы в свою пользу, он я убежден, что им удастся демобилизовать массы в пользу России-1. Каждый миг нерешительности России-1 будет оприходываться Россией-2. И массы станут тем полем, на котором будет разворачиваться этот процесс. При этом «оранжевые» будут цинично использовать против Путина те же элементы, которые они в него сами и заложили на прежнем этапе: «семейные» будут критиковать «семейных», олигархи возмущаться приватизацией, а либералы – монетизацией льгот и реформами ЖКХ, выдуманными и реализуемыми самими же либералами.
Чего хотят строители России-2? Пока конкретного плана, судя по всему, нет. В отличие от Украины, где задача была поставить прозападного политика вместо пророссийского, в самой России эта альтернатива не проходит. Россия страна, населенная патриотическими массами. Поэтому прозападная элита – которая и так есть и правит – не может открыто заявлять о своих приоритетах, ее массы опрокинут. Этого не могут не понимать заокеанские заказчики всего процесса. Запас доверия к либерализму и демократии массы также исчерпали, и за этими лозунгами их не поведешь. Следовательно, «оранжевые» преследуют отрицательную цель – разрушая Россию-1, они идут к чистому разрушению. Кто-то из них при этом надеется покинуть эту территорию, кто-то – просто отомстить, кто-то – напоследок нажиться на цикле распада, кто-то – не очень ясно понимают ситуацию и влекомы психологическим настроем больше, нежели расчетом, кто-то – действительно и по убеждению ненавидят «эту» страну.
Россия-2 тщится рассеять призрачную Россию-1, исходя из чисто отрицательных побуждений. Позитивной программы нет и не может быть, ведь никто всерьез не может верить в «демократию» и «либерализм» в их классическом выражении применительно к сегодняшней России, и все прекрасно понимают, что за 90-ые годы и за первые 2000-ые их притягательность никак не возросла. Тут задача прозрачна: угробить Россию-1, чтобы угробить просто Россию как таковую.
Как ни странно, это может в определенном ракурсе даже вдохновить массы: на определенных поворотах своей истории русские вполне способны увлекаться нигилистическими культами, танатофилией и энергиями коллективного суицида. В оранжевом цвете есть веселое притяжение смерти. И кто знает, не сделают ли массы по пути к 2008 выбор в пользу откровенной и резкой самоаннигиляции вместо постепенной и завуалированной энтропии?
Домой!
Здесь можно было бы поставить точку, так как, откровенно говоря, Россия-1 и Россия-2 исчерпывают то, что мы имеем на сегодняшний день. Бледный призрак против веселой смерти. Но голос русского духа противится такому жестокому реализму.
Каждый народ в любой момент своей национальной истории имеет право на духовное восстание, на пробуждение, на вертикальное, упорное, несгибаемое стояние. Иногда это становится последним жестом, но лучше умереть реальным существом, чем жить полуреальным призраком.
Восстание всегда дело рискованное. Но оно всегда возможно, пока человек есть. И восстание русских против силы рока может произойти, пока есть русские.
Есть – не может не быть – проект России-3. Это Россия ума и воли, содержания и мощи, энергии и созидания. В этой России элита повенчана с массами под знаком общего предназначения, единой исторической миссии, грандиозной судьбы. Эта Россия – Империя, великий порядок, соответствующий широте наших – пока еще не отнятых и не проданных – земель, высоте наших гор, глубине наших рек. Каждый русский человек чувствует ее в своем сердце, вопреки тому, что мы обыдиотились, «опетросянились», опустились ниже последней черты. Это Вечная Родина, Абсолютная Родина, святая святых.
Эта истинная Россия завещана нам испокон веков, скрыта от глаз, но открыта духу. Мы слышим ее вой, чувствуем ее дым, видим с закрытыми глазами ее лучи.
Кто мог бы делать, защищать, любить, строить, творить эту Третью Россию, «третью имперскую фигуру»?
Честно сказать, не знаю… Ума не приложу… Я не вижу во внешнем мире подтверждений ее существования, не различаю ее завязей, не замечаю русских лиц, осененных ее светом… Я вижу лишь ошарашенные автоматы, будто чья-то темная воля наложила на всех нас проклятие. Чтобы ни делали сегодня наши люди, они будто брыкаются во сне, бредят, раскидывают руки, комкают простыни… Обрывки фраз, куски слов, мы перестали понимать, о чем говорим, то, что звучит вокруг похоже, скорее, на лай, шипение, лязг…
Но я ни на мгновенье не сомневаюсь, что все будет хорошо, и в миг самого черного события нашей истории, великий огонь придет нам на помощь.
Жар России-3, ее благословенные крылья, ее железная поступь, ее гулкий зов, ее бесконечные воды…
Пусть это ничейная пока земля, – Россия-3 – но она есть, и она вне бледной немочи России-1 или оранжевой мерзости России-2.
Россия-3 – баррикады острых лучей, армия невылупившихся волшебных зародышей, безумное напряжение пробивающейся из последних бездн бесконечной энергии, момент настоящей вертикальной любви, океан власти… Последнее прикосновение к стремительно остывающему миру трансцендентного перста.
Мы ставим там знамя всеобщего сбора. Подаем прощальный сигнал. Мы вскроем ваше чрево, и оно рассядется с иудиным позором, и ваша пустота вывалится наружу, и нас никто более не обманет.
Вы, коллеги, еще не видели этого. Вот это праздник, скажу я вам!
Идти в Россию-3, когда – по-мармеладовски – «идти больше некуда». Это значит – Домой.
