Статья: Нефинансовый кризис.

Денис Липницкий, кандидат экономических наук

«Страна марширует по высокогорному плато процветания», — писал всего за несколько дней до биржевого краха 1929 года американский экономист Ирвинг Фишер. Реальность оказалась совсем другой: для выхода из последовавшей за падением фондового рынка депрессии западным странам понадобилось от 5-7 до 15 лет. Похоже, что нынешний кризис не закончится в течение одного-двух лет — для преодоления его необходимо устранить структурные диспропорции в реальном секторе экономике, которые возникли из-за чрезмерного роста финансовых рынков.

«Новая экономика» в кризисе

Проблемы банков и финансовых компаний США, которые раздавали ипотечные кредиты без разбору, считаются причиной начавшегося кризиса. Но апогей только впереди. Ожидаемый «девятый вал» кризиса связывают со списанием находящихся на балансах финучреждений «токсичных» деривативов стоимостью, превышающей мировой ВВП.  Поэтому финансовый сектор стал первым получателем государственной помощи. Власти США сначала потратились на предотвращение банкротства ипотечных корпораций Fannie Mae и Freddie Mac, затем на спасение от краха страхового гиганта AIG и ряда банков. Масштабный антикризисный план, разработанный в минувшем году под руководством министра финансов США Генри Полсона, предусматривает скупку государством проблемных активов финансовых компаний на сумму $700 млрд. А меры Барака Обамы по стимулирования экономики США ценой в $787 млрд включает лишь опосредованную поддержку реального сектора. В планах нового президента преимущественно налоговые льготы и финансирование социальных программ. В их популизме и малой эффективности уверены даже некоторые его коллеги (не принявшие пост министра торговли). Обама планирует снова предоставить поддержку банкам — на приобретение у них неликвидных активов думаю направить еще от $500 млрд. до нескольких триллионов. В пассивах США – долги перед всем миром, которые могут вырасти за 2009г. с 14 до $16..17 трлн.

Приоритетность помощи финансовому, а не реальному сектору аргументируется тем, что банки является кровеносной системой экономики. Кроме того, лишь около 20% ВВП США производится в реальном секторе (промышленности, сельском хозяйстве), остальную часть экономики составляют услуги, в том числе и финансовые. Алан Гринспен, бывший глава Федеральной резервной системы, заявлял, что именно эта непромышленная  «новая экономика» является основой благосостояния США.

Однако у повышенного внимания властей США к финансовому сектору есть и другие причины. Сейчас США фактически обладают монополией на эмиссию всемирной валюты, и утратить этот статус означает потерять власть в мире. Чтобы поддержать силу переоцененного доллара нужно сохранить объемы виртуальной экономики: оценку капиталов американских страховых компаний и пенсионных фондов, вложенных в сомнительные активы. А также сберечь разогретый кредитованием внутренний рынок США.

Для выполнения таких задач была избрана инфляционная стратегия, которая предполагает накачивание экономики долларами с целью преодоления спада деловой активности. Глава ФРС Бен Бернанке, эксперт по Великой депрессии, пытаясь не допустить повторения событий образца 1929-1933 годов, продолжает ослабление денежно-кредитной политики до минимума. Но, несмотря на водопад долларов, американской экономике пока не удалось выскочить из ловушки ликвидности — увеличение предложения денег не приводит к росту расходов и кредитования. В финансовом секторе продолжится кризис доверия, связанный с вымиранием целых популяций инструментов (таких как ипотечные облигации, кредитно-дефолтные свопы) и сверхглубокого замерзания фондовых рынков. Вопреки усилиям властей в США развивается противоположный дефляционный сценарий: совокупный спрос, объемы производства и занятость падают. Эмиссия не приводит к росту денежной массы из-за падения денежного мультипликатора, достигшего во время кредитного бума пиковой величины - 14.

Политика накачивания экономики деньгами может не дать результата, поскольку фундаментальные причины охватившего мир кризиса являются более глубокими, чем дисбалансы в финансовой системе. После Великой депрессии по миру прокатился ряд волн глобализации. Для первых волн характерным было развитие международной торговли, для более поздних — создание современной валютной системы и открытие границ для капиталов. Инвестиции потекли в страны с дешевыми ресурсами и свободными  рынками. Росло глобальное разделение труда — трудоемкие и ресурсоемкие производства переносились в «третий мир» (оффшоринг). С одной стороны был положительный эффект – транснациональные корпорации смогли повысить производительность без технологических инноваций, а экономический рост бедных, но открытых экономик ускорился из-за притока инвестиций. С другой стороны ТНК, дотируемые дешевой и незащищенной рабочей силой «третьего мира», допустили перепроизводство, которое создавало впечатление изобилия. Гиперактивность «новой экономики» привела также к небывалому надуванию пузырей на финансовых и фондовых рынках. Емкость этих рынков превосходила к 2008 году мировой ВВП в 3-4 раз. Из-за этого экономика бирж (маржинальной торговли) и хэдж-фондов (переоцененных активов) поставила развитие реального сектора в полную зависимость. Искажения информации (нередко осознанные) в ценах, рейтингах, отчетах не только стали причиной спекулятивного бума, но и привели к глубоким структурно-инвестиционным диспропорциям в реальном секторе. А это значит, что в ряде отраслей мировой экономики существуют перепроизводство, избыток мощностей и лишние рабочие места.

Тем не менее, пока держатели крупнейших пакетов акций мировой экономики стремятся обойтись косметическим ремонтом глобальной финансовой системы, избежав глубоких и структурных реформ. Эта стратегия поддерживается не только США, но и другими крупными государствами. Главные держатели валютных резервов — Китай, Япония, Россия и Объединенные арабские эмираты — не готовы к падению доллара, поскольку это принесет им потери в $5-6 трлн. Пополнение ликвидности финансового сектора также выбрано европейскими странами в качестве приоритета. При этом эксперты указывают на потенциальные убытки банковского сектора Европы в 12..15 трлн.евро (сумма «токсичных» активов на балансах банков), покрыть которые может только эмиссия слабеющего евро. Однако не исключено, что усиленная подпитка финансового сектора не предотвратит, а лишь отсрочит структурный кризис в мировой экономике.

Желтая альтернатива

Кризис поймал на взлете «новых чемпионов» — Китай, Индию, и Россию. Этим странам, институциональное развитие которых отставляет желать лучшего, суждено адсорбировать самые негативные последствия мировой депрессии. Сжатие ведущих экономик означает для них потерю многих внешних рынков, поставки на которые стимулировали рост ВВП в этих странах, в отсутствии каких-либо компенсаторов. И экономический кризис грозит превратиться в социальный. В частности, Китай озабочен предотвращением народных волнений, которые назревают в регионах-экспортерах, таких как провинция Гуандун.

Однако на выходе из кризиса для некоторых «новых чемпионов» откроются новые горизонты. Стратегия Китая состоит в том, чтобы перенастроить экономику на обеспечение внутреннего рынка, преодолев карму дешевой сборочной фабрики для всего мира. На поддержку экономики власти Китая готовы направить $586 млрд (80% госбюджета). Антикризисный план, разработанный на период до 2010 года, включает снижение налогов (например, уменьшение НДС на сельхозпродукцию с 17% до 10%), улучшение условий кредитования, дотации производителям, а также субсидии бедным слоям населения. Некоторые меры напоминают начинания президента США Франклина Рузвельта: план предусматривает прокладку дорог, строительство аэропортов и реконструкция электросетей. В число новых приоритетов также вошло и производство продовольствия.

Недостатка в средствах Китай не испытывает. Источниками финансирования должны стать государственный и местные бюджеты (их доля 40%), а также государственные и частные инвестиционные фонды. Поднебесная обладает самыми большими валютными резервами в мире — около $2 трлн. (при годовом ВВП в размере $4,5 трлн).

Не менее важным преимуществом Китая является и жесткое государственное регулирование, которое обеспечивает планомерность развития и стабильность финансового сектора. В частности, централизованное планирование позволило заранее решить задачу обеспечения роста экономики металлом и энергоресурсами. Банков, замеченных в спекуляциях на финансовых рынках, в Китае немного. Народный банк Китая пока не пошел на девальвацию юаня, которая была бы выгодна пребывающим в упадке экспортерам, чтобы не нанести ущерб финансовому сектору. Вынужденный изоляционизм на фоне неблагоприятной конъюнктуры мировых рынков позволит стране мобилизовать резервы для расшивки «узких мест» внутри экономики, а также для приобретения дешевеющих активов в других странах за счет Китайских инвестиций.

Россия упускает шанс

Россия также придерживается стратегии экспансии государства в экономике. Цели, заявленные российскими чиновниками и экономистами, в частности вице-премьерами Игорем Шуваловым и Алексеем Кудриным, амбициозны: мобилизация ресурсов на преодоление технологической отсталости и модернизацию инфраструктуры, а также ускорение роста ВВП. Владимир Путин заявляет, что кризис не повод менять стратегические планы. Антикризисные меры Путина предусматривают резервирование для борьбы с кризисом $300 млрд, что примерно равно годовому бюджету России, или около 23% ВВП страны в 2008 году. Главным приоритетом объявлена поддержка реального сектора, что делает российскую антикризисную программу похожей на стратегию Китая. «Будущая экономика должна стать экономикой реальных ценностей, фундаментальной стоимости активов. Бизнесу необходимо … освободиться от виртуальных денег, сомнительных рейтингов», — заявил российский премьер Владимир Путин.

Для преодоления кризиса, планируется, во-первых, защитить крупнейшие компании, имеющие стратегическое значение для страны, от недружественных поглощений. Риск перехода этих компаний в зарубежную собственность связан с падением рынков акций и большими внешними долгами. Только через корпорацию «Банк развития и внешнеэкономической деятельности» (Внешэкономбанк) на рефинансирование бизнеса выделено $50 млрд. Контроль правительства над компаниями, которые получат госсредства, существенно вырастет — главной набсовета Внешэкономбанка является Владимир Путин. Во-вторых, власти России намерены не допустить увеличения присутствия иностранного банковского капитала, выделив средства на рекапитализацию национальных финучреждений. При этом полученные ресурсы (стабилизационные кредиты либо депозиты госкомпаний) банки вынуждают направлять на кредитование указанных государством проектов.

За помощью к государству потянулись олигархи. Олег Дерипаска просит рефинансировать его компании, обремененные зарубежными займами, на $4,5 млрд. Финансовую помощь должны получить и менее крупные компании. В арсенале мер российского правительства — защита машиностроения и сельского хозяйства путем протекционистских мер и через увеличение госзакупок. Планируется снизить налоговую нагрузку на экономику, в том числе за счет сокращения налога на прибыль (с 24% до 20%) на сумму $35 млрд, а также направить точечные инвестиции в приоритетные объекты и отрасли. Амбиции Кремля касаются не только укрепления внутреннего рынка и производственного сектора. Одна из целей России — превращение рубля в сильную региональную валюту.

Однако действия российских властей свидетельствуют о совсем других приоритетах. В частности, $50 млрд направлено российским банкам в виде безналоговых кредитов, еще $26 млрд — на пополнение их капиталов. Поддержка фондового рынка стоила $6 млрд. В целом вместе с выделенными Внешэкономбанку $50 млрд финансовый сектор «выпил» не менее $150 млрд — половина стоимости антикризисной программы. Реальный сектор пока получил лишь крохи: в частности, $2 млрд направлено на дополнительные госзакупки, $2 млрд — на ипотечные программы, $1,5 млрд. — военно-промышленному комплексу, $1 млрд — на развитие среднего и малого бизнеса. Критики российских властей заявляют, что правительство поддерживает в первую очередь не фундаментальную экономику, а латает дыры виновника кризиса — банковского сектора, а также поддерживает вывоз капиталов и спекуляции. Тем временем валютные резервы быстро истощаются. К 13 февраля они уменьшились до $386,6 млрд с рекордных $596,6 млрд в августе 2008 года. Из-за падения цен на нефть денег на выполнение антикризисной программы может не хватить (ЕБРР считает, что резервы завершатся в 2009 году), а неизбежное включение печатного станка для покрытия бюджетного дефицита сделает невозможным превращения рубля в крепкую региональную валюту.

Украине поможет госрегулирование

Украина можно сравнить с малыми открытыми экономиками, рост которых ускорился на фоне бума мировых рынков. Мобильность капиталов не только дала ресурсы для роста экономики, но и поместила нас в группу риска. Поощряла приток краткосрочных внешних ресурсов даже политика НБУ. Жестко сдерживающая рост гривневой массы с целью контроля инфляции. Но странным образом лояльная в отношении финансовых нормативов банков, наращивающих валютные пассивы. Быстрый уход иностранных инвесторов приводит хозяйство открытых стран в глубокий нокдаун. Мы ощущаем это с 1997-1998 годов наравне с Мексикой, Аргентиной и Юго-Восточной Азией. Однако уроки не восприняты нами и сейчас Украина намного ближе других к массовым дефолтам и банкротствам. Которые могут существенно изменить структуру экономки и распределение собственности.

Затраты на антикризисные программы, как в развитых государствах, в Китае или России, Украина позволит себе не может. На фоне оттока капитала из страны валютных резервов НБУ не хватает для поддержки гривны на обещанном рубеже. Большинство стран рассчитывает в период кризиса на собственные силы, но мы надеемся на сомнительную поддержку глобальных институтов. Поэтому защита внутреннего рынка и населения уже не  вписываются в систему обязательствам правительства перед МВФ. Кроме того, из-за спада производства и импорта дефицит бюджета неизбежен. Выбирая между социальными потерями и инфляцией предвыборное правительство предпочтет инфляцию, вынудит включить печатный станок и ослаблять гривну. Впрочем, как и большинство рассмотренных стран. Однако риски гиперинфляции для Украины существенно выше из-за вероятного кризиса власти. Сомнительна эффективность работы регуляторов и государственного влияния на экономику в целом. Речь идет, прежде всего, о бюджетной политике, участии государства в управлении естественными монополями и создание инвестиционных стимулов для рекапитализируемых финучрежений. Форсирование приватизации недопустимо, так как не принесет существенных доходов бюджету, но приведет к потерям: вытеснению инвесторов спекулянтами и ослаблению экономических позиций государства. Напротив, мобилизовав управленческий ресурс на борьбу с кризисом, можно поддержать производство и сохранить рабочие места в условиях сокращения спроса и частных инвестиций. Координируя финансовый сектор и тарифную политику, реализуя программы, государство даже в условиях дефицитного бюджета может сфокусироваться на поддержке реального сектора: поднять спрос на продукцию градообразующих предприятий, национализировать и завершить жилищный недострой, а также обеспечить проведение посевной кампании 2009.

Автор статьи: Денис Липницкий, кандидат экономических наук.